Две женщины, два разных решения, одна схожая цель: принятие решений по раку молочной железы с учетом всех возможностей
Выбор реконструкции груди после мастэктомии: Эрин Басс, двойная мастэктомия, возраст 40 лет (часть 2 из 2)
Серия из двух частей о двух женщинах, которые приняли разные решения при ответе на вопрос "Нужно ли мне делать реконструкцию груди после мастэктомии?". Поскольку не существует "неправильного" ответа, а выбор реконструкции груди после мастэктомии зависит от приоритетов каждого человека, Rocky Mountain Cancer Centers (RMCC) исследует процесс принятия решений, через который прошли две женщины, пережившие рак груди. Хотя они приняли разные решения, они пришли в одно и то же место: к удовлетворительной жизни с раком позади. О женщине, которая решила не делать реконструкцию груди после мастэктомии, читайте в нашем профиле о Лесли Велте, пережившей рак груди.
Карьера, связанная с раком груди, не подготовила ее к собственному диагнозу
Эрин Басс большую часть своей карьеры работала в областях, связанных с раком молочной железы, сначала в онкологии компании Pfizer, а затем в генетическом тестировании и диагностике. Кроме того, у нее была "небольшая" семейная история рака молочной железы, что заставило ее и ее акушера-гинеколога принять более строгий график обследования, чем у многих других женщин ее возраста. Поэтому, когда вскоре после своего 40-летия она получила диагноз рака молочной железы, она, возможно, была более информирована по этому вопросу, чем большинство женщин, но это не значит, что она была лучше подготовлена.
"Нельзя всегда полагаться на то, что образованные пациенты не будут перегружены или сбиты с толку разговором", - сказала она. "Один из советов, который я очень близко к сердцу приняла: обращайтесь за медицинской помощью туда, где я чувствую себя наиболее комфортно и где обо мне больше всего заботятся, и это определенно был RMCC".
У Эрин был тройной положительный рак молочной железы, и из-за своего расположения образование опускалось в грудную стенку во время обследований. Это означало, что к моменту обнаружения опухоль была уже довольно большой, несмотря на все ее усилия по профилактическому обследованию. Отчасти из-за типа рака, а отчасти из-за ее инициативного и целеустремленного характера, Эрин и RMCC начали агрессивный план лечения и операции.
Она прошла шесть раундов TCHP (специальная комбинация лекарств, вводимых в определенном порядке - Taxotere, Paraplatin, Herceptin, Perjeta), после чего ей была проведена двойная мастэктомия. Хотя лечение было успешным, оно не полностью очистило раковые клетки, поэтому после операции она прошла 12 из 14 запланированных раундов химиотерапии, но была вынуждена прекратить лечение перед последним раундом из-за негативных побочных эффектов. Затем она прошла 25 раундов облучения и год лечения. адъювантная химиотерапия.
"Когда вы находитесь в разгаре медицинского кризиса, вы испытываете непреодолимое чувство срочности в принятии решений и проставлении галочек. Теперь, когда я прошла через это, я думаю, что важно не торопиться с принятием решений", - говорит Эрин. "Теперь я советую женщинам, проходящим лечение рака груди, быть внимательными, смотреть, как организм реагирует на лечение, не торопиться, как это делала я. Мой врач несколько раз напоминал мне, что у нас есть план, но часто план меняется, и не стоит паниковать, когда план меняется".
Принятие трудных решений: "Я задействовал все ресурсы, о которых знал, что они у меня есть
Как и многие пациенты с раком молочной железы, Эрин столкнулась с трудными решениями, касающимися не только лечения, но и личной и профессиональной жизни. Первое касалось изменения ее профессиональной ориентации.
"Работая в этой области, мне пришлось провести несколько бесед о том, правильно ли я поступаю, работая в этот период моей жизни (когда она сама столкнулась с раком груди). В итоге я ушла из области метастатического рака", - сказала она.
И ее врач-онколог, и ее Помощник врача, Джон Новак, помогали поддерживать ее во всех решениях, с которыми она сталкивалась. Кроме того, Эрин воспользовалась услугами социальные работники в RMCC, а также ее собственным психотерапевтом и помощью друзей, чтобы пережить сильные эмоции, с которыми она столкнулась на своем пути.
Поскольку рост рака груди Эрин был обусловлен гормонами, лучшим вариантом избавления от рака для нее было удаление яичников - полное удаление матки, фаллопиевых труб и яичников.
"Мой врач проанализировал показатели выживаемости в зависимости от различных вариантов лечения, - говорит Эрин.
Она также спросила других экспертов, которых знала по своей работе, и получила тот же ответ: лечение рака с последующим полным подавлением гормонов дает наилучшие шансы на снижение рецидивов.
"В конечном итоге все сводилось к тому, насколько я доверяла своему врачу, знала, что он преследует мои интересы, и хотела избежать повторного столкновения с этой болезнью", - говорит она.
Будучи одинокой женщиной без детей, Эрин приняла сложное решение о полной гистерэктомии.
"Моя лучшая подруга была со мной на приеме - у нее двое приемных детей - и она напомнила мне, что семьи бывают разных форм и размеров", - сказала Эрин. "У меня будет много вариантов - но только если я буду жива. Это личное решение для каждого, но для меня приоритетом было никогда больше не сталкиваться с раком, а не иметь детей, которых я, возможно, никогда не смогу вырастить".
Новое тело, новые цели, новая жизнь: Выбор реконструкции молочной железы
По сравнению с другими решениями, которые Эрин пришлось принимать в связи с диагнозом рака, выбор реконструкции груди после двойной мастэктомии был более простым. Она была молодой женщиной, у которой, благодаря агрессивному подходу к лечению, впереди было еще много жизни. Реконструкция груди была важна не только с точки зрения того, какой ее видят другие, но и с точки зрения того, как она сама себя ощущает.
Однако нетерпение Эрин "поставить все галочки" и оставить рак в прошлом было сдержано потребностью ее организма восстановиться после тяжелого года лечения рака и операций.
К счастью, она нашла замечательного хирурга по реконструкции груди, который учел ее приоритеты и "очень тщательно подошел к делу", - говорит Эрин. "Она напомнила мне, что нам не нужно торопиться, потому что мое тело прошло через облучение и химиотерапию".
Таким образом, операцию по реконструкции груди Эрин пришлось отложить на год для достижения наилучших косметических результатов, что было одной из ее главных целей. После этого она перенесла еще две ревизии, необходимость которых была вызвана количеством рубцовой ткани после двойной мастэктомии.
Пока Эрин и ее хирург молочной железы работали над реконструкцией, на которую они рассчитывали, Эрин закончила начатый год адъювантной терапии. Она будет проходить эндокринную терапию в течение 5-10 лет, а также лечение для повышения плотности костной ткани, поскольку после гистерэктомии в 42 года она находится в состоянии "постменопаузы".
Теперь, когда реконструкция груди завершена к ее удовлетворению и она прошла большую часть курса лечения рака, Эрин направила свою огромную энергию на достижение новых целей.
"Я сделала своей миссией просвещение и расширение прав и возможностей женщин, особенно молодых, у которых диагностирован рак молочной железы", - говорит Эрин. "Я хочу помочь им понять этот путь и найти свой голос. В RMCC я работала с командой, которой доверяла, и могла задать любой важный для меня вопрос. Я хочу напомнить другим женщинам, что у них есть сила в этой ситуации".
Хотя в основном наставничество было неформальным - "органичная группа женщин, поддерживающих женщин", - у Эрин были и более организованные возможности внести свой вклад в помощь другим. Она выступала с докладами для Американской онкологической сети, Университета Колорадо, Университета Аншутца по проблемам груди и др. Онкологическая коалиция Колорадои Центра по лечению молочной железы Университета Колорадо Аншутц.
Я не знаю, является ли это "призванием", но помощь другим женщинам в понимании и управлении их лечением придала мне сил и стала для меня терапевтическим средством", - сказала она.
У Эрин Басс и Лесли Велте мало общего, если не считать общего диагноза рака молочной железы. Поэтому, наверное, неудивительно, что они приняли разные решения о реконструкции груди. Однако у них есть две другие важные общие черты: Они обе успешно боролись с раком и продолжили жизнь без рака. И они обе чувствовали себя вправе принимать решения о лечении, которые были для них наилучшими.
Если вы решаете, делать или не делать реконструкцию молочной железы после мастэктомии, есть различные факторы и приоритеты, которые вы, возможно, захотите рассмотреть. Узнайте больше о реконструкции груди.
